“Я с детства не любил овал…” и “Я с детства полюбил овал…”. Павел коган, стихотворение "гроза" Павел коган угол

Вспоминает Сергей Наровчатов :

«Он погиб в страдные дни 1942 года под Новороссийском, возглавляя поиск разведчиков. В рост пошел он на пули, так же как в рост шел он по жизни. Ведь и вся его жизнь была внутренней подготовкой к подвигу.

Московские поэты моего поколения хорошо помнят сухощавого и угловатого юношу, удивительно жизнелюбивого и страстного в своих жестах и суждениях. Из-под густых, сросшихся бровей пытливо и оценивающе глядели на собеседника глубоко запавшие каре-зеленые глаза. У него была поразительная память. Он знал наизусть не десятки, а сотни стихотворений самых разных поэтов, не считая своих собственных. Читал он их всегда вдохновенно, но особенно взволнованно звучал его голос тогда, когда он читал стихи, близкие ему по духу. Это были стихи, осмысляющие время. Не ошибусь, если скажу, что он жил поэзией. И разумеется, в этом слове он заключал не просто стихотворчество, но всю свою жизнь, свое отношение к судьбам поколения…»

Валентин Антонов, декабрь 2005 года

Вредно пить красное вино вечером. Точнее - вредно его пить на больную голову. Еще точнее - вредно его пить вечером, на больную голову, с мамой и аккомпаниментом двоих девиц самого ужас~WW прекрасного возраста

Спорили мы об искусстве в искусстве и тех личностях, что были знаковы сами - или их произведения-поступки и т.д. ДЛЯ искусства.
Квадрат Малевича (точка в искусстве, точка отсчета в искусстве, ну и тот самый первый пиксель для дизайнеров), желтая майка Маяковского, Бурлюк.
А началось все с воспоминаний о стихах. Конкретно - о Когане

Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь. И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал
надо сказать что стихотворение - одно из моих любимых и часто - эпиграф о своих взглядах. я тоже не люблю овал. как и однозначно мягкие, круглые формы. То, что стихотворение не великого поэта, заказуха и по сути - комсомольское творчесво - ответом на Вознесенскую "параболическую балладу" - я и так знала. Мне было напомнено стихотворение-ответ:

Меня, как видно, Бог не звал
И вкусом не снабдил утОнченным.
Я с детства полюбил овал,
За то, что он такой законченный.
Я рос и слушал сказки мамы
И ничего не рисовал,
Когда вставал ко мне углами
Мир, не похожий на овал.
Но все углы, и все печали,
И всех противоречий вал
Я тем больнее ощущаю,
Что с детства полюбил овал.
(Наум Коржавин 1944)

Собственно, конфликта версий я не обнаружила - да, законченность, однозначность, простота трактовки - это овал. Однознаковое, простоедля восприятия - это не отменяет чистоты, красоты, мастерства. но - оно простое. не дающее простора фантазии, не заставляющее - думать. Эстетическое наслаждение - как например классической живописью, но - не заставляющее задумываться - что это.
мне интересно - а кому что ближе? и почему?

Октябрь 2013

К 95-летию со дня рождения Павла Когана

Его написанная в 1937-м «Бригантина» стала неофициальным гимном студенчества 1960-х. Собственно, тогда же к Павлу Когану - спустя почти четверть века после героической гибели - пришла первая известность.
Этот мальчик с тонкими чертами лица родился в Киеве в 1918-м, но в 1922 году вместе с родителями переехал в Москву. Сам рано начав сочинять, он знал наизусть сотни стихотворений разных поэтов - о литературных вкусах парня можно судить по листку из школьной тетрадки, на котором восьмиклассник Павел Коган перечисляет, кого бы еще хотел прочесть. Здесь и традиционные Фет с Тютчевым, Блок и Брюсов, и эмигрант Бальмонт и даже расстрелянный Николай Гумилев… На дворе, напомню, стоит 1934-й год.
Казалось бы, определить творчество Когана можно одним словом - «романтизм». Еще подростком он дважды сбегал из дома - попробовать на зуб жизнь в русской деревне. Романтика странствий? Безусловно. Но в результате этих пеших путешествий в мае 1936 года родился «Монолог» - одно из самых страшных стихотворений в русской поэзии ХХ века, написанное 17-летним юношей:

Мы кончены. Мы отступили.
Пересчитаем раны и трофеи.
Мы пили водку, пили «ерофеич»,
Но настоящего вина не пили.
Авантюристы,
мы искали подвиг,
Мечтатели, мы бредили боями,
А век велел -
на выгребные ямы!
А век командовал:
«В шеренгу по два!»
………………………………….
Я понимаю все. И я не спорю.
Высокий век идет
высоким трактом.
Я говорю:
«Да здравствует история!» -
И головою падаю под трактор.

Поступление Когана в том же году в Институт философии, литературы и истории - знаменитый ИФЛИ - было практически предопределено. Этот вуз стал в конце 1930-х альма-матер для Давида Самойлова (тогда еще Кауфмана), киевлянина Семена Гудзенко, Юрия Левитанского, Бориса Слуцкого и многих других.
В 1937-м из-под пера 19-летнего Когана появляются строки, которые 18-летний (!) Георгий (кстати, Соломонович) Лепский, в будущем - известный бард, кладет на музыку. Итог - рождение знаменитой «Бригантины», которую многие считают родоначальницей авторской песни в СССР и по сей день исполняют на бардовских слетах.
Были у Когана и другие стихи, отражавшие дух эпохи с ее безмерным патриотизмом и готовностью к самопожертвованию:
Я - патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках…
И где еще найдешь такие
Березы, как в моем краю!
Я б сдох как пес от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
из романа в стихах
«Первая треть», 1940-1941 гг.
Сокурсник Алексей Леонтьев вспоминал, как весной 1941 г., предчувствуя приближение войны, Павел как-то просто и тихо сказал: «Я с нее не вернусь, с проклятой, потому что полезу в самую бучу. Такой у меня характер».
В конце мая 1941-го в составе геологической экспедиции Коган отправился в Армению. Здесь и застает его 22 июня. Говорит Леонид Гаряев (в то время - студент ИФЛИ):
«22 июня мы готовились к последнему экзамену и часов около двенадцати услышали во дворе необычный шум. Мой товарищ, увидев, что двор общежития забит студентами, как-то удивительно спокойно сказал: «Ну, значит, война». Он включил радио - и мы услышали выступление председателя Совнаркома Молотова. Мы, конечно, направились в институт. Там уже вовсю шел митинг.
….После митинга стали составлять списки добровольцев и затем толпой двинулись к райвоенкомату. Подходим: у подъезда земля усеяна вырванными из военных билетов листками. Это постарались студенты, не хотевшие воспользоваться правом на отсрочку от призыва».
Вернувшись в Москву, Коган тоже пытается попасть в армию, но получает отказ (из-за плохого зрения его сняли с военного учета). Быстро находит выход: краткосрочные курсы военных переводчиков при военном факультете МГПИИЯ. А вот его друга Давида Самойлова не взяли - провалил экзамен по немецкому языку. В ноябре 1941 г. первый «выпуск» отправляется на фронт. Когана назначают переводчиком, потом помощником начальника штаба полка по разведке.
Из письма другу (июль 1942-го): «Верст за 10 отсюда начинается край, где мы с тобой родились. Должно быть, мы умели крепко любить в юности. Я сужу об этом по тому, какой лютой ненависти я научился. Я часто думаю о том, что мы первое поколение за многие тысячелетия, первое поколение евреев, имеющее свою родину. Наверно, я и люблю поэтому эту землю, как любят в первую любовь». И еще: «Я очень люблю жизнь… Но если б мне пришлось умереть, я бы умер как надо».
Последний день жизни поэта - 23 сентября 1942 года. Новороссийск. Сопка Сахарная Голова… Из воспоминаний жены Елены Ржевской (урожденной Каган, ныне здравствующей известной российской писательницы): «Командование ничего не брало в расчет, угрожающе требовало «языка». Павел прикинул маршрут. Не мог ребят послать, а сам остаться в стороне, возглавил разведку. Ползли в темноте, потом был мглистый рассвет, он неумолимо рассеивался, и немцы засекли их. Открыли прицельный огонь…».
Он погиб, так и не увидев напечатанной ни одной своей строчки. Стихи Когана начали публиковать лишь в конце 1950-х гг., а сборник «Гроза» увидел свет в 1960-м. Впрочем, многие впервые услышали это имя в совсем неожиданном контексте.
В первые дни Шестидневной войны Александр Галич пишет свой «Реквием по неубитым», где клеймит «красавчика, фашистского выкормыша» - президента Египта Насера, незаслуженно увенчанного Звездой Героя Советского Союза:
Должно быть,
с Павликом Коганом
Бежал ты в атаку вместе,
И рядом с тобой
под Выборгом
Убит был Арон Копштейн…
В середине 1960-х на сцене Театра на Таганке Юрий Любимов ставит спектакль «Павшие и живые», где Когана играет Борис Хмельницкий.
В 1967-м на вершине Сахарной Головы энтузиасты установили импровизированный флаг-памятник с надписью: «Автору «Бригантины» Павлу Когану». Тысячи мальчишек и девчонок из 98 городов вместе с членами исторического клуба «Шхуна ровесников» поднялись за эти годы (почти полстолетия!) на вершину, чтобы сменить полотнище необычного монумента. Но… в позапрошлом году символическая могила была снесена бульдозером, территорию стали расчищать под карьер… Правда уже через несколько месяцев благодаря ребятам из Морского Университета Новороссийска на восьмиметровом флагштоке снова взвилось полотнище Флага-памятника, а в честь Павла Когана была установлена памятная плита.
Почему память о таком, казалось бы, немодном поэте как Коган не умирает? Да потому что в его романтизме, страсти и категоричности так нуждается наше циничное время. Помните:
Я с детства не любил овал,
Я с детства угол рисовал!
Так бескомпромиссно он жил, так погиб, так вошел в историю…

Отношение к овалу

(Прошу прощения у читающих за несуразное расположение стихотворных строк в некоторых стихотворениях. На их упорядочение потрачено много усилий, но, очевидно, сказался недостаток квалификации)
Очевидно фразу «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал» услышал в очень зрелые годы, когда жизнь меня хорошо похлестала острыми углами. Меня эта фраза резанула. Я к этому возрасту уже был убежден, что мудрость жизни заключается в умении понимать своих партнеров, признавать их право на собственное восприятие мира, не отрекаясь при этом от них, идти на возможные компромиссы.

Но эту сакраментальную фразу я слышал от людей, которых считал кумирами или глашатаями истины. Они ей бравировали, и гвоздили с ее помощью всяких соглашателей и сглаживателей острых проблем. Однако отринуть саму эту фразу и забыть о ней мне не удавалось, поскольку эта фраза была произнесена хорошим поэтом и, поэтому, была очень емкой, программной, била по сознанию и цеплялась к памяти.

Для начала я решил хотя бы поверхностно познакомиться с ее автором поэтом Павлом Коганом. Он родился в 1918 году, погиб при выполнении боевого задания на фронте под Новороссийском в 1942 году. Если принять, что юноша входил в жизнь в 17 лет (1935 год), а ушел из жизни в 24 (1942 год), то длительность творческого периода составит порядка 7 лет. И этот отрезок времени размещен в историческом периоде страны с 1935 по 1942 годы. С июня 1941 года он ушел в войну.

Таким образом, творческий период совпал с событиями в СССР с 1935 года по 1941 год. Знакомство с со стихами Когана убедило меня в том, что он, безусловно, обладает поэтическим даром «глаголом жечь сердца людей». Однако, учитывая его молодость, общий пропагандистский климат страны в те годы, податливость отроческого и юношеского восприятия, он был полностью растворен в идеях и настроениях насаждаемой партией теорией постоянного роста враждебной деятельности и необходимости бескомпромиссной борьбы с любой слабостью и любым отклонением от установленных истин

Вспомним, что дети уже в семь лет становились «октябрятами – внучатами Ильича» а с 9 лет это уже «пионер – всем пример». Портрет Павлика Морозова, написавшего донос на отца, висел в каждом классе. Я в своем детстве вспоминаю, казалось бы мелочь, послереволюционную топонимику Ленинграда - улица Восстания, проспект Стачек проспект 25 октября, кинотеатры Штурм (после войны "Нева"), Октябрь, Баррикада, Аврора (представляется не в честь богини утренней зари, а в честь легендарного крейсера), все призывало к борьбе с врагами, и их разоблачению. Всюду декламировали Маяковского – Ваше слово товарищь маузер

Довольно жить законами

Данными Адамом и ЕвоЙ

Клячу истории загоним.

Девой, левой, левой

И в этой обстановке возникает программное стихотворение Павла Когана
ГРОЗА
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!
20 января 1936
Молодого человека той поры не удовлетворяет «и снова тишь, и снова мир», он заявляет – « я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал». А ведь не отнимешь образности и силы каждой строки. Как не увлечься красотой разрушения и отнестись к падению "выводка галчат", как к чему то несущественному.
А ведь задолго до этого с не меньшим жаром призывал М. Горький – « Буря! пусть сильнее грянет буря!». Но это еще не все, в других стихах П. Когана мы увидим другие перлы, дикие для сегодняшнего читателя.

Но мы еще дойдем до Ганга

Но мы еще умрем в боях

Чтоб от Японии до Англии

Сияла родина моя.

Лирическое отступление. 1940-1941)

И задохнувшись интернационалом упасть лицом на высохшие травы. (Нам лечь, где лечь…апрель 1941)
Мы сами, не распутавшись в началах,

Вершили скоротечные суды.

(Мы сами не заметили, как сразу … 1937)

А посмотрим на себя сегодняшних. Разве мы не с упоением поем «Бригантину»
БРИГАНТИНА
(песня)

Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...

Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас...
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.

Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.

Люди Флинта песенку поют.

Так прощаемся мы с серебристою,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.

И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза.
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса.

Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют,
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою.

Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...
1937
Если, кто забыл, напомню: флибустьеры это пираты, морские разбойники, убивавшие невинных людей ради наживы, а веселый Роджер их символ в виде черепа и двух косточек. И, тем не менее, написано завораживающе.
Стихи Павла Когана до сих пор цитируют и читают. Они прошли проверку временем.. А значит они талантливы. И пусть они провозглашают очень спорные истины, они задевают за сознание. И цель этой статьи не в том, чтобы обвинить поэта, а в том, чтобы понять одну истину, что тоталитарная система подминает под себя все и вся, на то она и тоталитарная.
Но, к счастью жизнь не стоит на месте, и земля талантами не оскудевает. Появился другой талантливый поэт, который воспел "ОВАЛ
Наум Коржавин

Меня, как видно Бог не знал

И вкусом не снабдил утонченным

Я с детства полюбил овал

За то, что он такой законченный

Я рос и слушал сказки мамы

И ничего не рисовал

Когда вставал ко мне углами

Мир не похожий на овал

Но все углы, и все печали

И всех противоречий вал

Я тем больнее ощущал

Что с детства полюбил овал

1944
И мне хочется, чтобы мир повернулся именно к этому поэту, и принял его восприятие мира. А творчество П. Когана воспринимал, как некоторый исторический зиг-заг, о котором нужно знать, и понимать его опасность, но к которому нельзя возвращаться.

Рецензии

Чтоб от Японии до Англии
СИЯЛА Родина моя! (нужно бы исправить)

А вообще, кто же его не любит, этого парня, Павла Когана? "Бригантина", это же гимн шестидесятых! А "мещанин" в 30-х годах - главный враг нового блестящего коммунистического далеко... За борт его, пусть крабов кормит - вот тогда замечательная настанет жизнь на корабле! А вы говорите, овал:-)

Как бывает в детстве, когда запоминаешь строки и не запоминаешь автора. И эта фразу "Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал" уже за мной повторяет мой сын 2о лет от роду и думает при этом, что это мой текст. А стихи "Есть в наших днях такая точность.." сами собой легли в память, вошли как воздух входит в легкие, потому что настоящие стихи никогда не трудно запомнить, они как волна - слово набегает на слово, фраза на фразу и все ложиться ровно и навсегда. А вот имени автора я не запомнила. Спасибо Стасу Садальскому.

Оригинал взят у sadalskij в Я верю твердо, что будет все. И родина свободная, и Солнце, и споры до хрипоты, и наши книги…

Это написал Павел Коган. Поэт, почти мальчик, отдавший жизнь за родину в 1942-м.
Смелый, яркий, интеллигентный бунтарь:
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!

В Литинституте он был самым лучшим, об этом вспоминал Давид Самойлов, они учились вместе.
На фронт рвался еще в финскую, но его, конечно, не взяли. А в 1941-м, несмотря на бронь по состоянию здоровья и маленькую дочку, ушел добровольцем, стал военным переводчиком, и погиб в перестрелке под Новороссийском на сопке со смешным названием «Сахарная голова»…

Стихи Когана долгое время оставались неизвестными, пока в 50-е не прозвучала его «Бригантина поднимает паруса...». Песню начали распевать все студенты, сделав ее одним из комсомольских гимнов.

В одном из последних писем другу в июле 1942-го, он скажет:
«Вёрст за 10 отсюда начинается край, где мы с тобой родились. Должно быть, мы умели крепко любить в юности. Я сужу об этом по тому, какой лютой ненависти я научился. Я часто думаю о том, что мы первое поколение за многие тысячелетия, первое поколение евреев, имеющее свою родину. Наверно, я и люблю поэтому эту землю, как любят в первую любовь.
Трудно и муторно думать на фронте о смерти — ведь я могу не дописать это письмо,— квакнет мина, посучу я судорожно ногами, как паучья, оторвется лапа, скажу что-нибудь крайне нелепое, и наступит то крайне абстрактное состояние, которое мы называем смертью. Но иногда во мне бушует честолюбие… Родной, если со мной что-нибудь случится,— напиши обо мне, о парне, который много хотел, порядочно мог и мало сделал».

Грустными кажутся эти фронтовые письма. Теперь, из нашего дня. Особенно с их верой в свободную родину, Солнце и споры до хрипоты...

Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова -
Сажень косая, твердый шаг -
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучаясь, горячась.
Мы были всякими. Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И все-таки пробьемся мы!
Но людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я - патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках...
И где еще найдешь такие
Березы, как в моем краю!
Я б сдох как пес от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
1940-1941

Все о тюнинге авто

“Я с детства не любил овал…” и “Я с детства полюбил овал…”. Павел коган, стихотворение "гроза" Павел коган угол